В начале мая в Никосии состоялся очередной раунд дипломатического триалога между Кипром, Грецией и Израилем. Повестка включала несколько тем, но главной из них остается финальное согласование позиций по энергетическому проекту трансконтинентального масштаба – трубопроводу EastMed, связывающему потенциальных экспортеров газа (Кипр, Израиль) с Большой Европой.
Дело продвигается быстро: финальный план обещали согласовать до конца 2018 года. Крупнейшие мировые компании бескомпромиссно конкурируют за лицензии на разведку. Однако перспективы долгосрочных экспортно-газовых контрактов все еще осложнены геополитическими рисками.
МИСТИФИКАЦИЯ ПОЛИТИЧЕСКИХ СМЫСЛОВ
Трубопровод протяженностью более 1 300 км начнется в Израиле и будет иметь три точки выхода: на Кипре, на Крите и в Греции, и далее – на итальянские терминалы. Окупиться проект должен за десять лет, исходя из среднегодовой пропускной способность 1,34 млрд куб. футов без каких-либо дополнительных инвестиций. Финансовую ответственность сейчас поровну делят греческая DEPA и итальянская Edison (газовый оператор, находящийся под крылом французского гиганта Electricite de France с активами свыше 70 млрд евро).
Участие крупного европейского капитала вносит свои особенности в интерпретацию целей и смыслов проекта, в том числе политических. С самого начала идея EastMed подавалась в СМИ как инструмент стратегии ЕС по снижению европейской энергозависимости от Москвы в условиях обостряющегося конфликта и взаимных санкций. Однако ни одна из стран, участвующих в EastMed, не подтвердила антироссийский характер проекта. Газ из России остается оптимальным решением для Европы. На подходе «Северный поток – 2», а энергетическое партнерство двух сторон настолько тесно и обоюдовыгодно, что неизменно оказывается выше политики.
Пока эксперты спорят, кто от кого больше зависит, российский газ с 1960-х гг. течет в Европу. Главный эксперт по этим вопросам, Международное энергетическое агентство (МЭА), сохраняет скепсис относительно перспектив изменения европейского энергобаланса не в пользу Москвы. Похоже, что антироссийская направленность проекта сильно преувеличена. Больше всего выигрывают от EastMed не противники России в ЕС или за океаном, а именно его инициаторы. Вместе и по отдельности. Краткий анализ энергетических стратегий трех стран поможет обосновать это мнение.
Потребление природного газа в ЕС
ИЗРАИЛЬ: ПАРТНЕРСТВО С ДЕМОКРАТИЯМИ
Для Израиля, окруженного арабскими странами, вопрос энергетической безопасности всегда находится в генеральном приоритете. С этой точки зрения региональные альянсы с европейскими партнерами играют важную роль. У страны есть только два экспортных маршрута углеводородов с месторождений – через турецкие трубопроводы или через потенциальный терминал на Кипре в рамках EastMed. Связывать себя отношениями с непредсказуемым режимом Эрдогана становится все опаснее, поэтому второй вариант рассматривается как более надежный.
Сотрудничество с греческим оператором DEPA в качестве экспортера газа выглядит более перспективно как экономически, так и геополитически. Демократические традиции подсказывают Израилю, что открытые месторождения выгоднее рассматривать не как повод для соперничества, а как основу для долгосрочных связей со стабильными странами, не зависящими от автократических амбиций «незаменимых лидеров наций».
ГРЕЦИЯ: КУРС НА ИЗРАИЛЬ
Для Греции трубопровод является важной частью государственной стратегии по выходу из экономического кризиса. Правительство Ципраса рассматривает его в тесной связке с проектом сверхмощного подводного кабеля, который свяжет электрические сети трех стран с континентальной Европой.
Отношения Греции с Израилем никогда не были гладкими и часто зависели от перепада внутриполитических настроений афинских элит. Но после парламентских выборов 2015 года ситуация улучшилась. Сегодня правительственная коалиция (за счет правой партии ANEL) склоняется к произральским решениям и даже инициирует проект совместных военно-морских учений с прозрачным антитурецким намеком. Нет никаких сомнений в том, что месторождения в кипрской и израильской акваториях открыли новую главу в стратегическом партнерстве Тель-Авива и Афин, к которому на правах полноценного партнера присоединяется и Никосия.
КИПР: ДИПЛОМАТИЯ ИЛИ ГЕОПОЛИТИКА?
Большинство экспертов признают стратегические преимущества EastMed для Кипра. Кроме экономики проекта, способствующей развитию месторождения «Афродита», долгосрочные выгоды связаны с укреплением энергетической независимости и ростом инвестиций в целом. В недавнем интервью греческому изданию «Кафимерини» глава кипрского МИДа Никос Христодулидис сформулировал государственную геоэнергетическую максиму: стать углеводородным центром Восточного Средиземноморья, связывающим Европу и Ближний Восток.
Оптимизм высказывали и участники крупной международной энергетической конференции, состоявшейся в марте этого года в Никосии. Большинство докладчиков представляли иностранные компании, нацеленные на газовую разведку морских шельфов.
Однако оптимистические оценки уравновешивались констатацией геополитических рисков. Лука Бертелли, возглавляющий подразделение ENI по разведке месторождений, предупредил об опасности взгляда «через розовые очки» на прогнозирование перспектив экспорта газа. Естественно, главным фактором риска стали действия Турции, блокировавшей разведку на участке 3 исключительной экономической зоны Кипра. Итальянский топ-менеджер надеется на дипломатическое решение вопроса.
За ситуацией пристально наблюдают и в ExxonMobil, которая заявила о планах разведки участка 10 в конце этого года. Вопрос заключается в том, решится ли Анкара на блокирование сегментов акватории. Многое будет зависеть от состояния двусторонних отношений США и Турции, которые в свете последних разногласий по сирийскому вопросу (турецкие операции в Африне) не внушают большого оптимизма.
Французская Total также подала заявку на получение лицензии на разведку кипрского участка 8. Этот факт подтверждает, что мировые энергетические компании верят в потенциал дипломатического урегулирования конфликта.
Владимир ИЗОТОВ
кандидат политических наук, доцент факультета политологии МГУ
