В эти рождественские дни семья африканских беженцев, живущих на Кипре, столкнулась с бедой. Главу семейства могут депортировать на родину в Камерун, а его жена и трое детей останутся без дохода и крыши над головой.
Камга Кенгне прибыл на Кипр из Камеруна в апреле 2019 года. Его отец был убит солдатами в 2008 году, когда Камге было 14. Армия просто стреляла по толпе во время беспорядков в их части города. «Он был не единственным, кто погиб в тот день. Я был маленьким, для меня это было очень большой травмой. Я был с мамой, повсюду была кровь. Мы пытались привести отца в чувство, но было уже очень поздно. Так он и умер», – рассказывает Камга.
Сопротивление
Однако ему пришлось покинуть Камерун по другой причине. Несколько лет спустя, не сумев найти работу после колледжа, он присоединился к местной неправительственной организации под названием Justice pour Tous (фр. «Справедливость для всех»), которая пыталась раскрыть правду о зверствах армии и сотрудничала с иностранными НКО типа Human Rights Watch. Это была опасная работа, особенно в его стране.
«Я видел заказные убийства активистов, с которыми работал. Двоих или троих моих коллег убили», – рассказывает Камга. Он сам был похищен и избит, от удара прикладом у него остался шрам на лбу. По его словам, он до сих пор в розыске на своей родине.
В апреле 2019 года, взяв небольшую сумку с вещами, он бежал из Камеруна и оказался на Кипре.
История супруги
Его жена, Хобо Сулебан, приехала на Кипр из Сомали в 2015, вместе со своей дочерью Мелиной. Ее история немного отличается. В отличие от мужа, она не из семьи среднего класса. Она вообще никогда не знала своих родителей (ей сказали, что они умерли). Ее воспитывала тетя в деревне недалеко от Могадишо.
«У меня было много трудностей, когда я была маленькой. Я не росла как нормальные дети, я не ходила в школу», – вспоминает женщина, которой сейчас 31 год. В детстве она прошла через калечащую операцию на половых органах и сексуальные домогательства, а в 15 лет была насильно выдана замуж. Все это воспитало в ней неприятие своей родной культуры и страны.
«Я даже не учила свою дочь говорить по-сомалийски. Я не хочу, чтобы она возвращалась в Сомали, я не хочу, чтобы она имела к этой стране какое-либо отношение», – делится Хобо.
В Сомали, как только девушка достигает детородного возраста, она должна выйти замуж. Но Хобо, увидев жизнь в Европе, поняла, что можно жить иначе. Она планирует соответствующим образом воспитывать и своих дочерей. Ей даже пришлось убеждать Миграционный департамент, что она из Сомали, так как внешне она отличается от своих соотечественников, например, не носит хиджаб, хотя сама – мусульманка.
«Я не ношу хиджаб, потому что он мне не нравится. Мне нравится быть свободной. Я люблю Кипр, потому что здесь я получила свободу. Я знаю, что у меня есть права. В Сомали у меня не было никаких прав. Там всем заправляют мужчины», – рассказывает Хобо. В отличие от мужа, у Хобо есть официальный статус беженца, она получила его в 2020 году.
Условия жизни на Кипре
Тяжелая атмосфера царит в маленькой квартирке Камги и Хобо на окраине Никосии. Она на первом этаже, прямо за кофейней, вероятно, когда-то была частью заведения. В квартирке есть спальня с единственным крошечным окном, один угол потолка там покрылся плесенью. В спальне стоит двухместная кровать, на которой спят супруги с младшим ребенком, и детская кроватка для среднего. Старшая Мелина спит в гостиной.
Арендная плата составляет 450 евро, но арендодатель, господин Стелиос, которого супруги характеризуют как очень доброго человека, не слишком давит на них, когда они задерживают с оплатой. Они уже задолжали ему за несколько месяцев, потому что их единственный доход – это 875 евро, которые Камга получает за работу в ресторане. Иногда им перечисляют помощь от государства, например, накануне Рождества Кипрский координационный совет по волонтерству выделил семейству 100 евро.
Камга не имеет права на пособие для беженцев, так как работает. Хобо по закону могла бы получать минимальный гарантированный доход (ЕЕЕ), но ее заявка после двухлетнего рассмотрения в итоге была отклонена. Иногда небольшие суммы им дают в церкви, куда ходит Камга.
Хобо не работает, ей приходится сидеть дома с малышами. Детский сад стоит денег и остается для них недоступным, хотя государство и готово покрывать им половину оплаты. Три месяца назад Хобо пробовала устроиться в «Макдональдс» и работать в ночную смену, но тогда у нее не оставалось сил, чтобы следить за детьми днем. «Я испытываю психические проблемы, у меня бессонница. Я принимаю таблетки», – вздыхает Хобо и показывает справку от врача, разрешающую ей взять больничный по причине тревожности и депрессивного расстройства.
Кипрский координационный совет по волонтерству помогает семилетней Мелине, которая ходит в школу, учить греческий. В отличие от других детей-иностранцев в своем классе, Мелина не ходила в детский сад – время было очень тяжелое и отправить ее туда было невозможно. Поэтому она говорила только по-английски, когда пошла в школу. Есть ли у девочки друзья? «У нее есть друзья. Но иногда ребята в школе обзывают ее ниггером или черной. Это правда, на Кипре много расизма, но в то же время здесь много хороших людей. Но мы не расисты. Мы никогда не обзываем окружающих белыми», – говорит Хобо.
Камга переживает из-за того, что не может обеспечить достойное существование своей семье. Но должен сдерживать свое разочарование: «Нельзя показывать детям, что внутри ты несчастен. Когда ты заканчиваешь работу и переступаешь порог дома, ты должен радостно сказать: “Привет, как дела, мои малыши?”. И ты должен радоваться вместе с ними. Но внутри ты умираешь».
Угроза депортации
В последнее время стало казаться, что ситуация начала налаживаться. Среди жителей Кипра часто встречается распространенное заблуждение, что африканские беженцы происходят из самых низших социальных слоев. Однако на самом деле многие из них принадлежат к среднему классу, имеют высшее образованию и квалификацию. У Камга диплом Университа Банджуна по специальности «электротехника», он владеет французским и английским. Недавно у него была пара интервью, одно в технологической компании, второе – в форекс-фирме. Потенциальные работодатели отмечали, что у него есть опыт и знания, необходимые им. В одной компании ему предложили зарплату в 2000 евро.
И сейчас, когда на горизонте показались такие положительные изменения, Камга рискует быть депортированным. Правительство активизировало свои усилия по высылке с острова выходцев из африканских стран. Его заявка на статус беженца была отклонена. В сентябре он подал апелляцию, слушание назначено на январь. Если он проиграет, депортация вполне реальна. В родной стране Камгу, скорее всего, ждет арест или смерть.
«В Никосии я видел, как полиция задерживает африканцев, даже тех, кто подал апелляцию на отказ в статусе беженца. Их отправляют в Менойю, а затем депортируют», – говорит Камга.
«Каждый день я нервничаю, что он не вернется. Что его поймают, чтобы отправить обратно в Камерун. И тогда я останусь одна. Я задолжаю хозяину, останусь на улице, так как не смогу платить аренду», – жалуется Хобо.
Это кажется чересчур – разрушать семью, но такие ситуации нередки. У соотечественницы Хобо депортировали мужа, оставив ее одну с пятью детьми. По оценкам Камги, в аналогичном положении находятся примерно 200 человек.
Правительство не скрывает, что активно пытается разрушить образ Кипра как благоприятного направления для людей, ищущих убежища. Отправка на родину кого-то вроде Камги, вероятно, была бы поучительным примером для многих. Проблема в том, что Камга и Хобо в этой истории – это жертвы такой политики.
Текст подготовлен по материалам Cyprus Mail.
Как может быть иначе
Патрика Гборие можно назвать одним из самых успешных беженцев, прибывших на Кипр из Африки. Его история включает обучение в Университете Кипра и получение степени МВА. Сейчас Патрик хочет работать на благо страны, которая его приютила. Его историю мы рассказывали тут.
