Жоржу Лапьеру, чья деятельность на Кипре пришлась на первую четверть XIX века, суждено было войти в историю острова и стать в ней одной из самых коварных и презираемых фигур. Чем он запомнился киприотам и чем заслужил такую нелюбовь?
Жорж Лапьер (1789-1846) на Кипре работал переводчиком и служил сначала при французском консульстве (с 1816 по 1823), а затем – при российском и шведском (1823-1824).
Он относился к социальной группе, которую на острове именовали «франколевантины». Так называли выходцев из западного мира (условные «франки», хотя среди них были итальянцы, англичане, австрийцы, голландцы и даже американцы), которые приняли сознательное решение поселиться в Османской империи (или Леванте – так называют весь регион Восточного Средиземноморья). Они обычно переезжали в регион по финансовым или торговым соображениям. Франколевантины составляли состоятельную часть населения империи. Османы давали им право торговать с небольшими пошлинами и предоставляли статус экстерриториальности. Крупные районы, где селились франколевантины, существовали в Константинополе, Смирне, Александрии и Бейруте. На Кипре они обычно выбирали Ларнаку, так как это был центр торговли.
Присваивал имущество казненных
Жорж Лапьер, будучи представителем этой группы, смог разбогатеть, воспользовавшись горестным положением греков-киприотов. Он водил дружбу с мухасилом (губернатором) Кипра Кючюком Мехметом и другими турецкими чиновниками. В 1821 году, когда в Греции началась борьба за освобождение от турок, османы начали репрессии против греко-кипрской элиты. 9 июля 1821 года османские правители острова казнили 486 киприотов, среди которых был архиепископ Кипрский Киприанос, при всем народе повешенный на дереве. Вместе с ним казнили епископов Пафоса, Китиона и Керинии, которым отрубили головы. В течение нескольких дней после этого мрачного события остров был погружен в хаос.
Историк Иоаннис Филимон пишет, что Жорж Лапьер, «христианин только по имени», присутствовал при казнях греков-киприотов на площади Серагиу в Никосии (ныне – площадь Ататюрка в оккупированной части столицы). Как отмечает историк, вместе с Кючюком Мехметом они прогуливались по балкону резиденции, когда турецкие военные рубили головы православным священнослужителям. Тот же Иоаннис Филимон называет Лапьера «сообщником в умерщвлении стольких невинных», так как, по утверждению историка, Лапьер хотел присвоить себе их имущество. Например, Жорж Лапьер спас от казни игумена монастыря Махерас Германоса, но только после того, как тот заплатил ему крупную сумму и передал во владение 12 монастырских верблюдов.
Торговый монополист
Британский историк сэр Джордж Фрэнсис Хилл пишет, что с 1824 года Жорж Лапьер вместе с консулом Пруссии Джакометто Маттеи и греком-киприотом Андреасом Соломонидисом, который принял ислам и взял турецкое имя Хурсит-ага, имели монополию на торговлю всеми кипрскими товарами. Такая деятельность в интересах только собственной персоны сделала Жоржа Лапьера одним из самых богатых людей острова, но в то же время – одним из самых презираемых у греков-киприотов. Греко-кипрская община добилась того, что Лапьер был выслан с Кипра в 1828 году.
Он отправился в Константинополь, где пытался добиться разрешения вернуться на остров. Он утверждал, что киприоты хотели просто присвоить себе его имущество и не платить по взятым у него кредитам.
В 1839 году Лапьеру удалось вернуться на Кипр, где он и умер спустя семь лет.
Текст подготовлен по материалам «Полигноси»
