Как-то Пьер Лелуш, курирующий во французском МИДе европейское направление, высказался в том духе, что принятие Лиссабонского договора «может превратить европейские институты и политику в нечто недоступное для понимания простых людей». Чтобы такое не случилось с нашими читателями, продолжаем развивать данную тематику, начатую в предыдущей публикации (ВК №789). Сегодня мы анализируем преимущества и недостатки Лиссабонского договора с учетом интересов малых стран Европы, к которым относится и Республики Кипр.
Новая жизнь Европы
Первого декабря исполнится ровно год Лиссабонскому договору, который стал главным интеграционным кодексом Европы. Напомню, что это соглашение стало своеобразной реинкарнацией проекта европейской конституции, с большим резонансом отвергнутой французами и голландцами летом 2005 года. Как известно, на референдуме 29 мая 2005 г. во Франции против ратификации Конституции ЕС проголосовало 54,9% французов. Через два дня, 1 июня, свое «нет» сказала Голландия: 61,7% «против» высокой явке – 63%. В течение последующих четырех лет политическая Европа оказалась заражена вирусом «лиссабонской дискуссии». В 2008 году до успеха, казалось, было совсем близко – договор поддержали большинство стран. Брюссельская команда под руководством Жозе Мануэля Баррозу уже потирали руки. До конца года планировался счастливый финиш и, с января 2009, новая жизнь для Старого света. Не получилось. Варшава, Дублин и Прага на политических кухнях приготовили блюда с национальными сюрпризами. Всего лишь полтора года назад казалось, что европейский проект расколола глубокая трещина, показавшая все изъяны брюссельской бюрократии и глубину национальных противоречий. Однако все завершилось благополучно. ЕС включил разные механизмы, в том числе и финансовые. Например, PR-проекты, настойчиво подводящие ирландцев к положительному решению на повторном референдуме, стоили более 500 млн. евро. Между прочим, из кармана тех же налогоплательщиков. Знакомый ирландец, закоренелый евроскептик, много лет живущий на Кипре негодовал: «Брюссельские ловкачи (смягчаю выражения) заставили меня оплатить из собственного кармана решение, против которого я проголосовал». Тем не менее, с 1 декабря 2009 года началась новая жизнь Европы. Ребенок родился и подрастает, младенчество заканчивается, но раннее детство вряд ли будет безмятежным.
Проблема совпадения горизонтов
Документ уравновесил три главных опоры интеграции — экономику, внешнюю политику и безопасность, внутренние дела и правосудие. Раньше они были разведены, и экономика имела приоритет. Теперь все три направления формально равнозначны. Однако, такой подход не означает унификацию принятия решений в отдельных областях. В национальной компетенции остаются вопросы внешней политики, налоговые механизмы и борьба с финансовыми нарушениями, социальные и религиозные проблемы, кооперация по юридическим вопросам и основным аспектам экологической политики. Понятно, что чем шире список национальных компетенций, тем больший потенциал несогласия заложен в принятой модели договора. Конечно, с ним лучше, чем без него, но приходится признать, что преимущества Лиссабонского консенсуса, скорее, декларационные, чем практические. Более чем трехсотстраничный документ изначально имел сырую структуру. Эксперты предрекали многочисленные инициативы по его изменению. И оказались правы: недавние призывы Германии и Франции к наказанию финансовых грешников (похоже, после Греции в очередь к алтарю раскаяния пристраиваются Португалия с Ирландией) предполагают кардинальные изменения, похожие на экзекуцию. Речь идет о заморозке счетов стран в европейском Центробанке и лишении стран права голоса в структурах ЕС. Шансы на принятие драконовских мер не велики, о чем уже заявил глава Еврокомиссии. Однако инициативы фрау Меркель и месье Саркози – знаковый симптом, свидетельствующий о потенциальной аморфности Лиссабонского договора. Есть реальная опасность, что ЕС увязнет в рассмотрении множества потенциально несогласуемых поправок, оставив по-настоящему острые для европейского обывателя вопросы (деформация рынков труда, преступность, неконтролируемая миграция) в области параллельных реальностей. В наднациональной внешней политике опасность рассогласования также велика. Несмотря на появление должности внешнеполитического министра, для Кэтрин Эштон поиск консенсуса по разным вопросам далеко не прост. Скорее всего, внутри союза страны сойдутся в неформальные группы, исходя из региональных и частных геополитических интересов. Опасения по поводу того, что внешнеполитические горизонты больших и малых стран, мягко говоря, не пересекаются, оправдываются уже сейчас. Для Кипра показательным и болезненным примером стало недавнее заявление главы британского МИДа о возможном разделении острова и международном признании ТРСК. Хороший повод задуматься, особенно с учетом того, что после принятия Лиссабонского договора, Кипр, как и другие страны, потерял право «единственного вето» в области внешней политики и безопасности ЕС. Теперь для утверждения решений достаточно мнения «двойного большинства». Напомню читателям, что в Совете Министров при квалифицированном голосовании вводится система «двойного большинства»: 55% государств, в которых проживает не менее 65% населения ЕС. По сравнению с действующими правилами голосования эта система снижает возможности меньшинства блокировать решения. Однако система «двойного большинства» начнет использоваться не сегодня, в полную силу она заработает после 2017 г.
Малые страны Европы: дилемма интеграции и smart small policies
Каждое государство, вступая в любой союз, предполагающий возможность не только брать, но и отдавать, взвешивают все плюсы и минусы. Политологи описывают такие сомнения через «дилемму интеграции», предполагающую получение коллективных выгод взамен урезания национального суверенитета и сокращения собственного влияния на развитие общих процессов. По сути, жаркие дебаты в кипрском парламенте в 2008 году, когда утверждали Лиссабонский договор, были именно об этом. Малые страны Европы очень осторожно оценивали введение поста Президента Евросовета, опасаясь, что он попадет под влияние более крупных и сильных членов. Наблюдая бурную деятельность тяжеловесного франко-германского тандема, надо признать, что такие фобии далеко не беспочвенны. Шансы для небольших стран заключены в региональных инициативах, обеспечивающих реализацию локальных целей. Для Кипра такой возможностью могли бы стать проекты «маленькой интеграции» в Восточном Средиземноморье. В союзе с Грецией, Мальтой и рядом дружественных арабских стран. При этом острые политические темы (вряд ли кто-то захочет решать чужие проблемы за свой счет) должны уступить место вопросам экономики, энергетики, экологии. Такое трансграничное сотрудничество на практике доказало бы, что и небольшие страны ЕС способны на «умную маленькую политику» (smart small policy). Лиссабонский договор, в принципе, не противоречит подобной кооперации, даже если не все участники будут членами ЕС.
(Вестник Кипра, 2010, №790)